Для доступа на сайт вы должны подтвердить свой совершеннолетний возраст.
Сайт содержит информацию только для лиц совершеннолетнего возраста.
Подтверждая свое совершеннолетие, вы даете согласие на вступление в mycigars.ru.
Сведения, размещенные на сайте , не являются рекламой, носят исключительно информационный характер, и предназначены только для личного использования.
Сайт mycigars.ru содержит информацию, не рекомендованную для лиц, которые не достигли возраста 18 лет.
Чтобы осуществить вход на сайт, Вам необходимо подтвердить свой совершеннолетний возраст.
Подтверждая свое совершеннолетие, Вы даете согласие на доступ к сайту mycigars.ru, а также на просмотр фото и изучение представленного материла.
Размещенная на сайте информация не преследует целей рекламы, носит ознакомительный характер и предназначена только для индивидуального использования.
Человек живет и умирает в пустоте. Пока человек жив – он наполняет эту пустоту любовью, событиями, гармониями. Вся гремящая пустота жизни, словно ёж ощетинивается цветами, звуками, вкусами, запахами - это стрелы в корриде со временем, и когда бык падает замертво, усеянный ими, наше время на сцене оканчивается. Зрение, слова, вкусы и запахи – ими мы до смерти колем сами себя – прямо в мозг, где прямые этих стрел и образуют картину настоящего. Благодаря этому сочетанию даже слепой может «видеть» - через запахи и звуки. Но задумывались ли об этом зрячие?
Например, «звенящее золото» - тут заложены не только слова. Здесь образ монет, звук блеска, цвет и даже холодное отсутствие запаха. Есть другой пример: когда про человека говорили «от него землей пахнет», это означало, что он близок к смерти, потому что в эту самую землю скоро и вернется. А крестьянина, например, называли «смерд» - т.е. тот, кто смердит. И пахнуть могут не только слова и смерть, а даже картины. Причем вовсе не маслом и красками…
Помните фильм Александра Сокурова «Русский ковчег»? Слепая героиня «осматривая» картину Рубенса говорит, что узнает о ее присутствии по запаху. Вдохновленные этим киношедевром главы итальянской парфюмерной компании «Лаура Тонатто» воплотили запах живописи в жизнь. В конце 2005 года в Эрмитаже была открыта странная экспозиция «Картина и аромат» - в один из итальянских кабинетов временно переехал знаменитый «Лютнист» Караваджо и предстал перед публикой в сопровождении запахов — тех, что изображены на полотне.
Перед лютнистом раскрытые ноты, в которых специалисты распознали мадригалы Якоба Аркадельта, скрипка, фрукты и букет цветов. Ирис, ромашка, жасмин, шиповник, дамасская роза, листья апельсинового дерева, инжир, слива, груши...
В Эрмитаже перед картиной была установлена консоль из плексигласа с девятью сосудами. В них поместили гели с девятью ароматами. В центре десятый аромат от Лауры Тонатто под названием «Караваджо» соединил в себе сочиненные художником запахи. И все это «курилось» в воздухе под те самые мадригалы Аркадельта, строки из которых написаны на нотах лютниста.
«Поверхностному наблюдателю такой эксперимент может показаться слишком экзотичным. Это правда, если говорить вообще о сопровождении живописи реконструкцией запаха. Однако в случае с Караваджо такое расширение сферы чувств оправдано. Слуховые эффекты как бы заданы нотами на столе, а запахи - тем символическим значением, которое имеет набор цветов и слегка тронутых тлением фруктов", - так определил суть инсталляции директор Государственного Эрмитажа.
Но новое, как известно, является хорошо забытым старым. Ароматы незаметно прошли сквозь всю историю человечества. Их упоминание можно найти в литературе Горация, Шекспира, Байрона, Гете, Джеймса Джойса, Грэма Грина и многих других, кто описали власть запаха в истории человеческой любви, страсти и борьбы за власть. И хотя сознательно люди не очень чувствительны к запахам, все же нельзя не признать, что именно в них скрыто значительное количество информации, поскольку именно запахи интимно связаны с человеческим телом, с работой интуиции, памяти, и воображения. Запах – испаряющаяся аура тела или вещи, ее вибрирующий контур, первый подвижный пограничный слой между оболочкой и внешней средой. Наслаждение ароматом – метафора владения материальным Миром в его самой эфемерной, летучей субстанции, на грани перехода в небытие.
Недаром запахи пробуждают самые сильные страсти и воспоминания - мгновенно возвращают в прошлое. Если зрение напрямую связано с сознанием, то обоняние - с подсознанием, с ночной, потаенной стороной души. Не случайно «дух» в русском языке означает и «запах», и «душа». А Мухаммед напрямую сообщает о влиянии ароматов на дух людей в священном писании Корана.
Запахи вообще очень прочно обосновались именно в языке – как письменном, так и разговорном – даже въелись в него, став удобным средством метафоры. В темных – демонических значениях трактует запах Горсей в своих мемуарах. С помощью смрада отличают черта, а затем и все с ним связанное. В пародийной сказке 1776 года Жака Казота «Красавица по воле случая» цыганка, мечтая омолодиться, залезает в навозную кучу и твердит дьявольское заклятье: «То, что смердит, счастье сулит».
Но самое недвусмысленное – на грани обоняния – воплощение ароматы нашли в романе «Парфюмер». В нем запахи «трактуют», строят не отдельные метафоры, а весь сюжет. Сердцевина романа, его идея – это аромат. И даже сама техника письма Зюскинда совпала с технологией парфюмерного дела: роман, как и хорошие духи, сделан на гармонии контрастов. Две основные темы перекликаются в нем: аромат и смрад - жизнь и смерть, все и ничто.
Однако не живопись и не литература – самым большим реестром запахов является табак. Причем именно сигарный табак – он, в отличие от трубочного, наиболее ароматен.
В табачном теле сигар можно запросто найти ароматы Караваджо, Гете, Зюскинда, Горсея. Сочетания запахов всего Мира: перечные, цветочные, сладкие и жесткие - все это «краски» окружающей действительности, а также ароматы, встречающиеся в сигарах. Так почему бы им не формировать новые ракурсы этой действительности через живопись дыма, через запахи в нем – по примеру того как это происходит в литературе и изобразительном искусстве.
Дегустации – вот холст современного художника-курильщика на котором он пишет тлеющую реальность своей сигары, подобно тому как это делали писатели, но не дымом, а буквами: например, Мир Владимира Набокова это морской ветер, запах английского кожаного футбольного мяча, мшистые болота и парковые дебри, розы и мед. А Сергею Есенину милее рыхлые драчены и кислый квас.
Запахи сообщаются между собой точно так же, как слова. С помощью искусства парфюмеров мы можем выбрать не только, как нам пахнуть, но и заставить запомнить себя, произвести нужное впечатление и создать настроение, которые останутся после нас. Жан-Поль Герлен говорил: «Духи - самая интенсивная форма памяти». А торседоры воплотили его идею, подарив нам безграничное разнообразие новой памяти – сигары.
